Из "Новейшей истории отечественного кино. 1986-2000"

У одного из ведущих актеров БДТ, чья труппа десятилетиями исправно поставляла своих звезд на общегосударственную "фабрику грез", жизнь в кино есть, а судьба не сложилась. То есть "послужной список" долгий — и ни одного фильма, который вправе был бы претендовать на место в истории нашего кино; ни одной роли, всерьез его, актера Андрея Толубеева, востребовавшей. При этом на сцене и на экране у А. Т. принципиально разный образ. В театре он почти всегда — мужчина из породы "self-made", сам себе голова и сам себе судьбостроитель, призванный к решительным действиям. Его шиллеровский Вурм — не мелкий бес, а главная пружина в механизме подлости и коварства; его Лопахин способен заново возделать землю в зачахшем вишневом саду, и будет он цвести лучше прежнего; его Банко обладает такой силой непокорного духа, что оказывается непреодолимой преградой для узурпатора Макбета.

Кино, напротив, прописало ему недотепистых мужичков: на таких если и держится русская земля, то тем хуже для нее. Мужчина знает свое право — мужичонка догадывается о своем бесправии. В "Ребре Адама" им сыгран не только бунт затюканного жизнью человечка, но и усилия, которых этот бунт ему стоил. Скромный трудяга, на чью лысоватую голову свалилась возможность не только обрести личное счастье, но и самолично чье-то счастье составить, дает отпор обидчику любимой женщины: хорохорясь, заводя и подбадривая сам себя, совершает, возможно, первый решительный поступок в жизни. Иные герои А. Т. не совершают и его. В социальной драме "Гу-га" командир штрафной роты опекает новобранцев, пушечное мясо, но не смеет переусердствовать в своем желании защитить их от гибели: на то и война, чтоб на ней гибли, да и он — всего лишь мелкая шестеренка не склонной к сочувствию военной машины. Не самый скверный начальник из тех, что встретились в лабиринтах советской коридорной системы герою фильма "Чернов/Chernov", способен по-дружески дать полезный неформальный совет, пока позволяет неформальная же обстановка — во время застолья или в такси. Но можно быть уверенным, что при всем сочувствии к Чернову по-настоящему он помогать ему не станет: из чувства самосохранения, из вечного чиновничьего недоверия к делу и поступку — все равно ничего не изменишь. Кроме этаких "маленьких людей", большею частью вполне или в меру симпатичных, немало переиграно им и столь же мелких жуликов-преступников. Детективной продукции "Ленфильма" облик А. Т. пришелся кстати: на такого подумаешь в последнюю очередь. Однако действительно заметной его работой (правда, не в кино, на телевидении) стал следователь Рябинин из "Криминального таланта". Но и этот потертый Пуаро с Литейного не бегает на задержание, а просиживает штаны в кабинете, допускает одну ошибку за другой, и когда волею чистого случая преступница все же задержана, допрос становится для него чистым наказанием: наглая девица над ним измывается и совсем не боится возмездия, а он боится — и абстрактного выговора от начальства, и конкретно того, что доказательств окажется недостаточно и мерзавку придется отпустить. Такова судьба "срединного человека", когда все решения принимает кто-то посторонний, не спрашивая тебя и не спрашивая с тебя, и переломить это небогатый духом герой может единственным способом — нарушив закон. Хотя бы жанра.