Известный актер («Капитанские дети», «Первый канал») хотел быть космонавтом, стал космическим врачом, а в итоге пошел по стопам отца, актера Юрия Толубеева.
– Андрей Юрьевич, из генерала в «Агенте национальной безопасности» вы перевоплотились в солидного главу семейства Гриневых, решили сменить экранное амплуа?
– Пришла пора такая, играть глав семейств, возраст, знаете ли (смеется). Мне понравился сценарий, к тому же таких протяженных ролей мне давно не предлагали.
– А чем так приглянулся сценарий?
– Этот сериал создан для семейного просмотра. Приятно осознавать, что на экране заканчивается время «стрелялок» и на смену приходят семейные саги. Здесь страсти кипят почище, чем в мексиканских сериалах.
– Сам процесс съемок чем-то запомнился?
– Снимали в Москве и Подмосковье, было очень холодно, и нередко актеры болели, как доктору мне всегда больно на это смотреть. Зато сохранились самые приятные воспоминания о коллегах. Я в восторге от актрисы Ольги Остроумовой, которая играет мою супругу. Имел счастье впервые пообщаться на съемочной площадке с Вениамином Смеховым, а особенно приятно было встретиться с Даниелем Ольбрыхски. Мы просидели с ним целый вечер, он много рассказывал о театре, кино. Казалось бы, звезда с мировой известностью, а человек очень доступный, не «выпендривающийся» – сидел себе тихонечко в уголке и не требовал к себе внимания.
Бегал из казармы
– Кстати, о семейных сагах, вы ведь «раскопали» свою родословную до времен Петра Первого?
– Да, долгое время сидел в библиотеках и архивах, мне помогали специалисты. Выяснил, что в роду Толубеевых все были военными, а один из предков – боевой офицер от артиллерии был отозван императором перед революцией 1905 года, а через полтора года «всплыл» в транспортной жандармерии и со временем дослужился до заместителя начальника Николаевской железной дороги. Там, где разрыта знаменитая яма у Московского вокзала, был его дом – у меня даже есть старые телефонные книги, адреса. Родственники по линии бабушки по отцу оканчивали военно-медицинскую академию. Первым артистом в семье был мой отец, и то только потому, что дворянским детям после революции некуда было податься. Знал языки, играл на флейте – вот и пошел в оркестр, а оттуда в Театр рабочей молодежи, так и выбился на сцену.
– Говорят, отец был против того, чтобы вы продолжили актерскую династию?
– Категорически против! Радовался, когда я стал слушателем ВМА и потом уехал в гарнизон. Потом я вернулся служить в Ленинград, а через пару лет поступил в театральный институт. Батя отнесся к этому скептически. И признал меня как артиста лишь незадолго до своей смерти, когда в 1979 году услышал по радио инсценировку спектакля «Генералиссимус Суворов», где я исполнял главную роль, он слушал и плакал.
– А почему все же сначала в выборе профессии сработали «военные» гены?
– Я искал себя и не сразу понял, что занимаюсь не тем. Меня к лечебной медицине никогда и не тянуло, а всегда хотелось исследовать – я занимался психофизиологией. Страсть к исследованиям не прошла, клянусь, я бы и сейчас пошел учиться на истфак в университет. Мне интересен конкретный исторический период – от середины 19 века до Февральской революции.
– О Военно-медицинской академии какие воспоминания остались?
Только хорошие – романтика! Помню, как убегал домой из казармы, оставляя вместо себя шинель в кровати. Нас тогда называли не курсанты, а благородно – «слушатели». И педагоги были еще старой закваски, ни о какой дедовщине и речи не было. Начальник факультета даже позволял нам в своем кабинете заниматься. Я сначала поступал в летное училище, хотел стать космонавтом, но зрение было не стопроцентное и я «пролетел». А ведь это была мечта всей жизни, поэтому я и пошел в академию на факультет космической медицины.На пробы не хожу
– Недавно вы снялись в фильме «Казнить нельзя помиловать», как я знаю, у вас там роль почти автобиографичная?
– Действительно, играю, по сути дела, самого себя – народного артиста, который заседает в Комиссии по помилованию. Сценарист Алексей Козырев ввел в роль большую долю юмора, но вообще-то в этой общественной работе смеха мало. В Комиссии при губернаторе, где я работаю уже год, мы рассматриваем дела преступников и убийц, коллективно принимаем решение. Мы предпоследняя инстанция, после – только губернатор и президент. А вообще я всю жизнь меч¬тал сыграть врача, но так и не получилось, еще в юности Александр Белинский хотел снять со мной «Записки юного врача» – но Булгакова ему запретили экранизировать.
– Как же, а у режиссера Александра Хвана в сериале «Секретные поручения»?
– Ну, там психиатр, который сам, похоже, ненормальный (смеется)...
– Мультфильмы не озвучиваете? У вас такой колоритный купец Колыван получился в Добрыне Никитиче»!
– Пока предложений нет.
– А дубляжом занимаетесь?
– Предлагают дубляж с условием, что пробы утверждают сами американцы, а это унизительно. Я сейчас и в кино-то не пробуюсь, только если на историческую роль, где необходим грим. Не пойду на пробы, даже если предложат большие деньги, не хочу унижений. Либо вы меня знаете и берете без проб – либо я отказываюсь.
– Вы еще и председатель петербургского Союза театральных деятелей. Супруга не «бунтует» против такой общественной нагрузки?
– Да нет, она уже привыкла за долгие годы совместной жизни, понимает, что вышла замуж за космонавта!
– Значит, в душе все же остаетесь космонавтом?
– Конечно, я же хотел летать к другим планетам, вот и летаю, ведь актерская работа – это своеобразное путешествие к иным мирам. А Катенька моя знала, на что шла, она же сама актриса. В БДТ ее пригласил Георгий Товстоногов, разглядел в ней большой талант. Но умер и не успел ее раскрыть полностью. До БДТ мы долго не афишировали своих отношений и лишь спустя несколько лет зарегистрировали брак.
Дочь у меня боец!
– Народный артист Толубеев живет в двухкомнатной квартире, оставшейся от бабушки, не пытались улучшить жилищные условия?
– Я, по сравнению с другими артистами, еще хорошо живу. У БДТ сейчас президентский грант, но когда он закончится – даже мне придется «в петлю лезть». На зарплату 5400 рублей я не проживу, хорошо, что меня еще «кормит» канал «Культура», где я веду программу «Время и место». Что касается квартиры, вчетвером нам, конечно, было в двухкомнатной тяжело – я просил район хоть о каком-то увеличении жилплощади, готов был сдать свою двушку. Однако трехкомнатную мне так и не удалось выходить, не особо настойчив был, наверное. Слава богу, совсем недавно в доме, который построили для актеров БДТ, нам дали однокомнатную. Там теперь живет моя старшая дочь, вырвалась из гнезда. А мой кабинет – вот эта гримерка (обводит рукой помещение, увешанное старыми фотографиями и подарками. – Прим. «Телесемь»), нужен был хоть какой-то угол, чтобы работать и писать, вот театр и пошел мне навстречу, разрешил здесь принимать коллег по работе.
– А вы не были против, как ваш отец, когда младшая дочь, Надя, решила поступать в театральный?
– Нет, мы знали, что она поступает, но я ничего не делал для того, чтобы ей помочь. Рано еще говорить о династии, вот когда закончит, тогда и посмотрим – а пока еще только первый курс.
– В учебе ей помогаете?
– Нет. Они с утра до ночи «растут» в аудитории. Я сам преподавал и считаю, что настоящая личность так получиться не может. Актер должен набираться правды жизни. Многие артисты долго скитались по жизни и не сразу попадали в профессию. Тот же Андрей Краско – кем он только не был, поэтому в итоге и стал Андреем Краско, а не потому, что у него папины гены сработали. И у меня такая же история: всюду совался, знаю, из чего состоит человек. Могу «раздеть» его взглядом и раньше, по молодости, из любопытства этим занимался. Я знаю, что такое анатомический театр, что такое разрезать человека – раскрыть и посмотреть, что у него внутри.
– А старшая дочь, Лиза, в своей профессии совета у вас не просит?
– Тут она даже умнее меня (смеется). Она окончила университет МВД и досрочно защитила диссертацию. Лиза девушка самостоятельная – тхеквондо занималась, стреляет, курс молодого бойца-то проходила. Несмотря на это, она так и осталась боттичеллиевской барышней, правда, более мужественная стала.
Тарелки храню на полу
– Вы очень по-боевому выглядите: джинсы, стильный пиджак – как удается поддерживать хорошую физическую форму?
– Главное – все время работать и не останавливаться. Мы же никуда не денемся от своих болезней, с возрастом они в нас только растут. Однако как врач знаю, что я могу задержать и приостановить, и за здоровьем своим слежу.
– Вы же покуриваете?
– Курю в основном трубку, ее реже берешь в руки. И потом, если я знаю, что у меня тяжелый спектакль, то в этот день вообще не курю. Перед спектаклем «Маскарад», к примеру, где у меня очень тяжелая роль Арбенина, я вообще дня два не курю.
– Кстати, а любимое рисование не забросили?
– Рисую только на даче и одну картину раз в десять лет. Вот четыре картины уже есть. Жене Катеньке очень нравится последняя – карандашная, а я больше люблю первую – зарисовку маслом на Комсомольском озере.
– Ваша знаменитая коллекция тарелок где размещается – на даче или дома?
– Дома. Когда делали ремонт, вписывали их в интерьер. Но теперь их уже больше ста, и часть даже на полу лежит. Я собираю корпоративные тарелки, связанные с юбилеями, датами, спортивными соревнованиями. Последнее приобретение – тарелка из Юсуповского дворца, мы с Катей недавно играли там наш совместный спектакль «Любовные письма». А самая моя любимая тарелка выпущена военно-морским музеем, очень красивая, с Андреевским флагом.
– А кто ремонт в доме делал?
– Катя, а я на это время уехал на дачу, иначе бы мы развелись (смеется). Я человек покладистый и в этом вопросе положился на жену.
– Телевизор смотрите?
– То, что интересно, а все ток-шоу выключаю. Правда, вот новенькое – «Минута славы» – мне понравилось, интересно посмотреть, на что способны обыкновенные люди.
– А на написание книг времени хватает?
– К своему юбилею выпустил книгу «Наполнение луной», куда вошли моя пьеса, повести, рассказы и монологи. А еще в 1995-м я задумал книгу о Владиславе Стржельчике – записывал на диктофон воспоминания наших актеров о нем и театре. Многих из рассказчиков уже нет в живых и очень тяжело эти записи вновь прослушивать, переживать. Я даже на пять лет забросил работу, но вот теперь она подошла к концу. А потом отдохну и напишу пьесу.
Альбина Исмаилова
журнал "Телесемь", № 11, 2007